2340
56
Закончив в прошлой части: знакомство с историческим центром Владивостока в жутковатом чайнатауне Миллионки, пройдёмся по другим районам - что-то интересное, хотя бы точечно, тут попадается среди бухт и сопок по всей территории города.
В районе вокзала к центру крепится длинный (5-6 километров) и узкий (300-700 метров) полуостров Шкота, гигантский естественный волнолом, отделяющий Золотой Рог от Амурского залива. На полуострове стоит Эгершельд - колоритный район-дорога к маяку мимо всяких других странных сущностей.
Для начала, определимся с терминологией: Шкота - это весь полуостров, Эгершельд - лишь один из его мысов. Первый назван в честь Николая Шкота, капитана того самого корвета "Америка", на борту которого Муравьёв-Амурский вдохновился основать Владивосток. Вдохнвителем этим может считаться Густав Эгершельд - картограф, измеривший Золотой Рог. То есть оба названия достойны быть увековечены на этом берегу, однако в обиходе пышное "Эгершельд" победило куцее "Шкота" и теперь обозначает весь район на полуострове. Дорогу же можно спрашивать ещё проще: "Как проехать на Маяк?" - потому что маяк "по умолчанию" во Владивостоке тот, что стоит на конце полуострова Шкота. Географически Эгершельду принадлежат и вокзал, и начало Светланской улицы под Тигровой сопкой. Но Эгершельд как район со своим колоритом начинается от привокзальной площади, пересекая которую, пафосная Алеутская улица становится рабочей Верхнепортовой. На ней висит большая часть Эгершельда, и весь Владивосток знает, что в час пик от этих мест стоит держаться подальше. Но в межпиковое время Верхнепортовая встречает той особой тишиной, которая наваливается в любом крупном городе, как только выходишь из центра.
×
Сходит на нет и пышная старая архитектура: в основном облик Эгершельда определяют многоэтажки, а редкие старые дома стоят как правило вне прямой видимости друг от друга. Первый из таковых встречает где-то в километре от вокзала - отмеченное якорями общежитие моряков. Его нижние этажи были построены на рубеже 19-20 веков как гостиница "Доброфлота" - полугосударственного пароходства, созданного на добровольные пожертвования в 1878 году. Кто был главным жертвователем - нетрудно догадаться: формально "Доброфлот" являлся частной фирмой с коммерческими рейсами, но его суда по первому требованию должны были служить государственным интересам, да и сами как правило могли за себя постоять. Именно "Доброфлот" обслуживал регулярную рейсовую линию Одесса-Владивосток, пущенную в 1879-80 годах: путь до Города Нашенского через три океана был долгим... Из Владивостока суда "Доброфлота" ходили по "Экспрессной линии" в Шанхай, Нагасаки и Цуругу, а по "Северной линии" - в глухие порты Охотоморья и Камчатки. Позже "Доброфлот" вошёл в состав "Совторгфлота", а сейчас это название стало маркой консервов, которые делают прямо в море базирующиеся во Владивостоке плавбазы. Ну а в здании моряцкой гостиницы теперь действует небольшой музей торгового флота:
Рядом - так называемый Графский дом (1933-37), где судя по этому прозвищу, расположению и общей капитальности селилось начальство порта. Мемориальная доска, впрочем, не директора какого-нибудь славит, а Раису Полутис - первую во Владивостоке мать-героиню (это официальное звание), воспитавшую 11 детей. Сильными женщинами Эгершельд вообще знаменит - но к этой теме вернёмся позже.
В основном старина Эгершельда выглядит так - отдельные домики посреди многоэтажек. В подавляющем большинстве - военные, как например вот этот склад-гараж (1948) советской постройки:
Здесь же - Феско-холл, то есть по-нашему говоря ДК Моряков. Преемником "Доброфлота" стало учреждённое в 1935 году Дальневосточное морское пароходство, по логотипу на судах более известное как FESCo (Far-Eastern Shipping Company) - ему принадлежат большая часть торгового флота Приморья и важнейшая роль в снабжении Камчатки и Чукотки. В позапрошлой части я показывал штаб-квартиру "ФЕСКо" на Алеутской улице по соседству с вокзалом, а построенный в 1970-х годах "Феско-холл" - одна из лучших сцен города. У входа - Три Кита, ещё один памятник непростым отношениям Владивостока с Америкой. Только на Светланке у Дальзавода памятники были про плохих американцев, а этот - про хороших русских: в 1988 году на волне Перестройки, Гласности и Жвачки ледокол Дальневосточного пароходства "Адмирал Макаров" пробил путь в открытое море китам, попавшим в ледовый плен у Аляски. Обладая немалым собственным Крайним Севером, Штаты так и не сподобились создать подобающий его условиям ледокольный флот, поэтому российские ледоколы на Аляске спасали не только китов. Однако тот эпизод американцам показался чуть ли не окончанием Холодной войны, символическим рукопожатием двух сверхдержав в холодном море, и уже в 1989 году Владивостоку по такому случаю был подарен памятник с тремя китами. Затем одна из помирившихся держав посыпалась, и политикам другой державы мы в таком качестве явно понравились больше. В 2012 году по мотивам той истории был снят фильм "Все любят китов!", а в 2014-м мир-дружба-жвачка окончательно ушли в прошлое. Но усатые миротворцы стоят, лишь в 1999 обветшалый деревянный памятник заменили металлическим:
Нынешний Эгершельд - район престижный, хотя бы потому, что у высоких зданий тут окна с видом на море на всех четырёх сторонах. В новостроечном пейзаже вокруг Феско-холла - свой колорит:
У начала Эгершельда строится "Аквамарин" - первый небоскрёб (215 метров) Дальнего Востока, стоящий впрочем в низине и потому едва дотягивающий до первых этажей иных зданий на сопках. Его верхушка торчит из-за таунхаусов слева, а справа "Гавань Резиденс" - на мой взгляд, самая удачная новостройка Владивостока:
Напротив - несколько старых домов. На полуострове Шкота на рубеже 19-20 веков располагалась переселенческая база - после нескольких месяцев морского пути из Одессы крестьяне, приехавшие за ничейной землёй, здесь селились во временные бараки, и оставив заявку, ждали решения земельных комиссий. Можно предположить, что ожидания эти бывали долгими, а жизнь в бараках - несладкой, да и каменистая земля с чуждым климатом не всякому становилась подарком. Многие переселенцы возвращались, не дождавшись решения или потеряв урожай из-за каких-нибудь незнакомых ему погодных нюансов. Здесь же, наверное, такие ждали парохода. Самым капитальным зданием переселенческого городка была больница:
За домами Верхнепортовой улицы - действительно, порт. Вот поодаль Золотой Рог и встречающий у выхода из бухты остров Русский, слева полуостров Чуркин с диспетчерской башней, а справа - собственно мыс Эгершельд, он же Крестовая сопка. На её вершине при Советах хотели поставить гигантского Ильича, этакий социалистический ответ буржуазному Христу над Рио-де-Жанейро, но в итоге так и провозились до Перестройки - стать вровень с Сыном Божьим Вождю Пролетариата было не суждено. Среди многочисленных видовых точек Владивостока Крестовая сопка одна из лучших, но я туда сходить не успел.
А над районом, который мы пока ещё не покинули, нависает ГЗ МГУ имени Невельского. Это не шутка: "м" в данном случае означает не Москву, а море. Страннее то, что оба МГУ - почти ровесники: история дальневосточного вуза началась с Охотской мореходной школы, учреждённой в 1755 году по затянувшейся с 1730-х годов инициативе Витуса Беринга. Позже школа упразднялась, возрождалась, переезжала вслед за главным тихоокеанским портом в Петропавловск-Камчатский (1849), Николаевск-на-Амуре (1855) и Владивосток (1879), но при этом ещё и регулярно меняла статус, и где-то в Николаевске утратила свою морскую специализацию. Тем не менее, именно к ней возводят преемственность Александровские мореходные классы, открытые в 1890 году и в ХХ веке постепенно ставшие Морским государственным университетом имени Невельского. Дальрыбвтуз на главной плошади готовит специалистов промыслового, а МГУ - торгового флота. Но у обоих есть парусники-близнецы, построенный в конце 1980-х в Гдыне: чёрная "Паллада" Дальрыбвтуза и белая "Надежда" МГУ, так и не попавшая мне в кадр. Показательно и то, что оба морских вузов сохранили независимость от переехавшего на остров Русский, но оставшегося сухопутным ДВФУ.
Кампус МГУ обращён к мысу Купера на Амурском заливе, и даже фасад главного здания лучше просматривается с воды. На улицах мне больше запомнился вузовый гараж, явно оставшийся если не от Владивостокской крепости, то по крайней мере от каких-нибудь казарм.
...Из окна "Дома хороших людей" на Чуркине я видел на Эгершельде маленькое здание, которое без малейших сомнений принял за мечеть. .
Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что "минарет" не полумесяцем увенчан, а звездой. Отдельно стоящей мечети во Владивостоке нет до сих пор (хотя мусульмане где-то собираются), происхождение же этого домика для меня так и осталось загадкой. Возможно, это бывший вокзал или диспетчерский пост станции Эгершельд, ныне превратившейся в грузовой парк центральной станции Владивостока.
И кинотеатр "Вымпел", в 2002-04 годах перестроенный в Казанскую церковь. К чести архитекторов, реконструкция прекрасно продолжила послевоенный сталинский стиль главками и звонницей, но больше всего меня впечатлила автобусная остановка с часовней:
До 1930-х годов здесь находилось кладбище военного ведомства, где стояла деревянная Казанская церковь (1908):
И даже после её разрушения в топонимике Эгершельда осталась продолжающая Верхнепортовую Казанская улица, центральным звеном которой служит Казанский мост (1928). С него открывается отличный вид на город сквозь бескрайнюю грузовую станцию:
А по другую сторону моста в неухоженной низине среди замусоренных гаражей находится Конец Транссиба. Таковым условно считается вот этот тупик, хотя по факту портовые ветки расходятся по Шкота и Чуркина дальше, а самую дальнюю от Москвы точку непрерывной железнодорожной сети в России я ещё покажу в Находке. Станция Владивосток - лишь конечная московских поездов, а её граница.
Два берега полуострова Шкота бесконечно различны - на Золотом Роге портовые терминалы и скрежет кранов, на Амурском заливе - марины и пляжи:
Между тем, грузовая станция делит наш путь пополам. За Казанским мостом - заброшенная каланча Эгершельдской пожарной части (1917):
За крутым поворотом ось Эгершельда вновь меняет название - Казанскую улицу продолжает улица Крыгина:
За многоэтажкми которой со стороны Золотого Рога скрыт небольшой Эгершельдский военный городок (1904). В 1924 году он был передан под муниципальное жильё, и видимо таким образом распространил название Эгершельд от близлежащего мыса по всему району.
Его фасад образует инфекционная больница (1904), самый драматический эпизод в истории которой случился во время Гражданской войны: в 1921 году во Владивостоке внезапно разразилась эпидемия лёгочной чумы. Очаг её находился где-то в Забайкалье, оттуда болезнь пошла в Китай, а из Китая попала на Миллионку. И вот на улицах города стали появляться плотные тюки, скрывавшие внутри покойников в позе эмбриона: своего кладбища у китайских гастрбайтеров не было, и иных способов избавиться от заразного покойника, кроме как упаковать его в тюк и выкинуть на улицу жители опиумных трущоб не придумали. Японцы как истинные хозяева города тут же развернули летучие команды, подбиравшие эти страшные тюки, а свозили их, как и живых заболевших, в Чумный городок с военизированной охраной, которым и стал Эгершельдская больница. За 6 недель от болезни умерло 209 человек, в основном китайских бедняков и японских медиков. Это была последняя вспышка чумы на территории России.
Между тем, полуостров сужается. За больницей улица Крыгина проходит прямо над контейнером терминала, сквозь которого открывается потрясающий вид на центр Владивостока, Золотой Мост и сопку Буссе:
А смотровая площадка оборудована чуть дальше, в сквере Анны Щетининой. Это и есть продолжение темы сильных женщин на Эгершельде: кому-то баба на судне - дурная примета, но Анна Ивановна была на судах капитаном! Родившаяся в 1908 году в предместьях Владивостока, она закончила Морской университет (тогда техникум), вышла замуж за судового радиста и отправилась с ним на Камчатку, где в 24 года дослужилась до штурмана, а в 27 лет - до капитана. Первого в мире капитана дальнего плавания "в юбке"! Первым же рейсом в 1935 году Щетинина привела пароход "Чавыча" из Гамбурга через Сингапур в Петропавловск-Камчатский, в 1941 году эвакуировала Таллин, а в послевоенные годы сменила под своим началом несколько судов Балтийского пароходства. В 1949 года Анна Ивановна поменяла капитанский мостик на вузовский кафедру, и вплоть до выхода на пенсию работала преподавателем морских учебных заведений. В 1960-м она вернулась во Владивосток, где прожила до самой смерти в 1999 году. Овдовела капитанша рано, и так и осталась бездетной.
Сквер с памятником устроили в 2013 году на углу приморского обрыва и глубокой пади. Щетинина глядит туда, где "снова бухта Золотого Рога нас провожает в Тихий океан":
За устьем бухты - мрачноватый Чуркин. Справа диспетчерская башня, слева монумент "Рыбацкая слава" в виде катера, выныривающего из кустов. А по центру живописная лысая сопка, видимо с лёгкой руки малоросских переселенцев получившая название Бурачёк (на самом деле - в честь первогон начальника Владивостокского поста Евгения Бурачка):
За Босфором Восточным - остров Русский. Хорошо виден короткий канал, соединивший Золотой Рог с бухтой Новик:
Левее на острове виднеется посёлок Поспелово с пожарной частью и храмом Неопалимая Купина (2015), а где-то в зелени сопок скрыт целый форт Владивостокской крепости. В своём рассказе я и на Эгершельде пропускаю несколько её объектов, так как крепость - тема для отдельного поста:
Распадочек же примечателен тем, что является прямым продолжением Босфора Восточного, и потому в 1910 году был обустроен как Шкотовский створ с тремя стоящими в ряд маяками. Первые два - на берегу левее главной улицы:
Третий - на сопке правее, над Амурским заливом, но к нему "спиной". Рядышком ограда отмечает четвёртый маяк Россета, не входящий в этот створ и глядящий в противоположную сторону. Фото с ним, впрочем, не будет - как такового маяка и нет, просто сигнальный огонь рядом с избушкой смотрителя: Внизу, среди складов, просматриваются железнодорожные колеи - ещё одна вариация "конца Транссиба":
Шкотовский створ служит и конечной остановкой автобусов "Маяк", расходящихся отсюда по разным концам города. Впереди - последний сегмент полуострова Шкота, невысокая сопка Токаревского. Взгляд с неё назад, на море с двух сторон от суши:
На вершине сопки есть батарея Владивостокской крепости, которую я покажу в другом посте. А ещё - целые кварталы необычных для России новостроек - такой я представлял себе застройку городов Южной Кореи, Тайваня, Японии:
А на узкой полосе земли вдоль Амурского залива, под крутыми зелёными склонами - совершенно курортные виды:
За мысом Россета обрываются и базы отдыха - дальше лишь проезжая дорога и валунистый дикий пляж. Вдали - отрезанный тем самым каналом остров пусть не святой, но Елены и едва различимые сопки Хасанского района вдали:
Сюда в выходной тёплый день выбирается полгорода: накрыть поляну и пожарить шашлыков народ по всей России не дурак, однако во Владивостоке это ещё и можно сделать у моря с видом на скалы и суда:
На берегу - спасательная вышка и брошенный ДОТ. По количеству последних Приморье может сравниться с Албанией, с той разницей лишь, что здешние ДОТы охраняют исключительно берега. Теперь они заброшены, но как ни странно, в большинстве своём хотя бы не загажены:
Но какой бы дорогой вы ни шли по полуострову Шкота, рано или поздно она приведёт вас на мыс Токаревского:
У его начала - парковка и пяток кафешек, вполне может быть, что с браконьерскими крабами прямо из моря. А впереди уже виден Маяк (1910) - конечная цель похода:
Пару лет назад, впервые попав во Владивосток, Ольга с подругой ходили на Маяк и купались там голыми, "на глазах у всего города с одной стороны и у всего мира - с другой". Теперь то уединение сложно представить - к Маяку непрерывной процессией идут отдыхающие владивостокцы и восторженные китайцы, кто в трусах, а кто не снимая обуви.
И сам маяк прекрасно виден издали, а вот островок рядом с ним куда больше запомнился мне обилием ракушек, ежей и разноцветных звёзд:
Зимой на обледенелых камнях у маяка лежат другие животные - нерпы. Не плотным лежбищем, как сивучи в Невельске, но достаточно обильно, чтобы лаять друг на друга громче всех собак.
Вместо видов с маячного острова я покажу напоследок виды маяка и кошки с моря. В выходной тут уже на рассвете не протолкнуться, и катер привёз первую партию китайцев, спустившихся из своей гостиницы на Корабельную набережную:
А тут на заднем плане Чуркин, замыкающий его мыс Голдобина меж Золотым Рогом и следующей бухтой Диомид:
В следующей части расскажу про те суровые берега - Чуркин, Луговая, Зелёный угол...
Автор VARANDEJ
Автор VARANDEJ
Ссылки по теме:
- Бесконечность лета в минималистских фотографиях
- Как люди во всем мире встретили Новый год
- 10 мистических пророчеств Распутина, его жизнь и тайны
- Обычные вещи окружающего мира в объективе неординарных людей
- Учительница русского языка разнесла знаменитых блогеров за речевые ошибки
Новости партнёров
реклама
